«Чего там только нет — у нас внутри! Наши головы забиты множеством вещей, не имеющих ничего общего с их расистскими бреднями. Там есть музыка и писатели. Дороги, пороги, берлоги. Шлейфы падающих звезд на квитанциях от карточки Visa, выдранные страницы и заполненные воспоминаниями счастливыми и ужасными. Песни и припевки, что вертятся на языке. Записки, хранимые „на долгую память“, любимые книги, мармеладные медвежата и поцарапанные винилы. Наше детство, наши одинокие бдения, наши первые переживания и планы на будущее. Все эти часы лихорадочного ожидания под дверью и готовность помочь ближнему. Трюки Бастера Китона. Письмо Армана Робена в гестапо и Овен в облаках Мишеля Лейриса. Сцена, в которой Клинт Иствуд оборачивается со словами: „Oh… and don't kid yourself, Francesca...“ и та, где Никола Карати защищает своих измученных больных на процессе их палача. Праздничные гулянья 14 июля в Виллье. Аромат айвы в погребе. Наши бабушки и дедушки, сабля господина Расина и его сверкающая кираса. Наши провинциальные фантазмы и зубрежка накануне экзаменов. Плащ мамзель Жанны, когда она садится на мотоцикл позади Гастона. „Пассажиры ветра“ Франсуа Буржона и первые строки из книги Андре Горца, посвященные его жене, которые Лола вчера вечером прочитала мне по телефону, после того как мы с ней битый час проклинали эту чертову любовь: » Тебе скоро исполнится восемьдесят два года. Ты стала ниже на десять сантиметров, весишь всего сорок пять кило, но по-прежнему красива, грациозна и желанна. Марчелло Мастроянни в фильме «Очи черные» и платья от Кристобаля Баленсиаги. Запах пыли и сухого лошадиного навоза по вечерам, когда мы выходили из автобуса. Лаланны в своих мастерских, разделенных садом. Две памятные ночи: первая — когда мы поменяли местами таблички на улице Добродетелей, а вторая  - когда запихнули селедочные потроха под террасу ресторана, где работал этот долбонавт из Poele Tefal. И памятный переезд в кузове грузового фургона, где, лежа на картонных коробках, мы прослушали, а Венсан зачитал нам вслух весь «Отчет», от начала и до конца. И лицо Симона, когда он первый раз в жизни услышал Бьорк, и музыка Монтеверди на автостоянке в «Макумбе».
Все сделанные нами глупости, и угрызения совести, и мыльные пузыри, которые мы пускали на похоронах крестного Лолы... 
Все наши неудачные любовные романы,, разорванные письма, друзья, которым всегда можно позвонить. И знаменательные ночи, и эта мания все переставлять и перекладывать с места на место. И тот незнакомец или незнакомка, кого мы завтра ненароком толкнем на бегу, догоняя автобус, который нас не дождется."


я не помню автора этой книги, да и само название уже не вспомню.просто сегодня вдруг вспомнил что отфотографировал эту страницу в книге. зачем? странная штука память. тогда я помню меня это захлестнуло и я думал да да да наша голова забита невозможным нужным, нашим прошлым. нам кажется что мы все забыли, или хотим забывать… но помним.мелочи, детали, ерунду, что когда то с нами а может и не с нами случилась...
голова это как огромная комната с кучей подписанных коробочек и разбросанными вещами вокруг, которые по каким то причинам не нашли свое место в ттех коробочках или еще не нашли...
мне важно все это помнить, мне важно не забывать о тех мелочах что и составляют ншу жизнь. воспрриятие всего это и есть наша жизнь, а не действия, поступки. еесли бы мы не могли все это ценить оценить и придать значение то наши движения ничего бы не значили…